Витька слез с мотоцикла, двинулся к калитке. Алиса отступила на шаг — как-то не по себе стало от этих его нарочито-медленных движений, как будто перед прыжком.

— Да лан тебе, Лисенок, ты нас боишься, что ли?

Она словно во сне наблюдала за тем, как он открывает калитку, заходит внутрь. Как и большинство деревенских парней, скорее жилистый, чем мощный, он был выше Алисы, наверное, на полторы-две головы. Высоченный, с тяжелым взглядом и огромными, страшными мозолистыми лапами… Алиса открыла рот, чтобы закричать, но голос куда-то пропал. Сделав еще шаг назад, она уперлась спиной в столбик крыльца. Витька навис над ней со своим волчьим оскалом, Алиса зажмурилась на мгновение, уже чувствуя, как противно воняет от него луком и дешёвым одеколоном, как вдруг на нее пахнуло свежим воздухом. Витька охнул, отлетел в сторону — когда Алиса открыла глаза, он валялся уже на траве у забора.

— Эй, Васильев, ты че, ох*ел? — в калитку уже входил Степа — тот еще покабанистей, чем Витя.

Рядом с ними крепкий мускулистый Костя смотрелся не так серьезно, как рядом с Алисой. Он был немного ниже них ростом, но это оказалось отнюдь не проблемой. Стоило Степке занести руку, как он со скоростью молнии оказался на земле, на обеих лопатках. Алиса даже не успела заметить, что именно сделал ее защитник. Потом он со злостью сказал:

— Это вы, ребята, ох*ели. На беззащитную девчонку вдвоем нападаете!

— Не твое, бл*, дело, к*злина! — заявил уже очухавшийся Витек и сразу получил мощный удар в челюсть:

— Ошибаешься, ***, еще как мое!

Алискины поклонники были в бешенстве, но больше получать, очевидно, не хотели. Поднялись с земли и ретировались, злобно выплюнув напоследок:

— Ты не обольщайся, Васильев, ***, мы на тебя управу найдем, ***!

— Давай-давай, смельчак, вали за подмогой, — одобрил Костя и плюнул им вслед.

— Спасибо, — тихо сказала Алиса, когда мотоцикл и мотороллер с громким треском умчались прочь по улице. — Думаешь, стоило так обострять?

— Нет, зачем? Пусть лапают тебя, как хотят…

— Да я ведь за тебя беспокоюсь, глупый!

— С чего бы? Какое тебе дело до меня?

Алиса закусила губу и опустила глаза. Голова ее отяжелела, сердце бешено колотилось. Ну скажи, скажи, дура, что еще какое дело! Что предпочла бы запереться дома навсегда, чем видеть его избитым… Конечно, приятно, когда мужчина защищает твою честь, но только не ценой своей жизни и здоровья…

Костя не стал ждать, пока она соберется с силами, и ушел домой. Только взял с Алисы обещание, что она позовет его на помощь, как только начнется что-то неприятное для нее.

Однако ничего подобного вечером не произошло. Алиса решила, что ребята испугались Костиных кулаков и теперь оставят ее в покое. Какое счастье! Но век этого счастья оказался недолог. Ночью, где-то во втором часу, Алису разбудил треск моторов и грубые мужские крики.

— Лиска-Алиска, выходи! — орал кто-то дурным голосом.

Она испуганно сжалась под одеялом. Надо звонить Косте… но что, если обойдется? Она ведь в доме, дверь заперта на задвижку — не станут же они лезть в окно! А Костю жалко отдавать на растерзание этим пьяным зверям…

Алиса затаилась, как в детстве, в глупой инфантильной надежде, что если притвориться, что тебя тут нет, то все как-то само собой рассосется. Но оно не рассосалось. Через пару минут на кухне с дребезгом разбилось окно. Алиса вздрогнула, трясущейся рукой нашла телефон на тумбочке у кровати и стала судорожно искать Костин номер. Но он не взял трубку. Потому что прибежал на звук. Алиса услышала его грозный рык за окном и просто не смогла остаться дома. Натянула спортивные штаны и кофту, выскочила во двор. Там веселье уже шло полным ходом, причем полная луна так отлично все освещала, что видно было почти как днем. Витька и Степа привели с собой еще троих дружков разной степени быковатости. Они угрожающе приближались к Косте.

— Алиса, иди домой! — взревел он, едва завидев ее, но кто-то из агрессоров оказался проворнее — подскочил к ней, схватил за плечи.

Она завизжала, задергалась, но это было, конечно, абсолютно бесполезно — как если бы мышка пыталась вырваться из лап тигра.

— А вот и награда победителю! — довольно прорычал громила, обдавая Алису парами дешевого алкоголя, проще сказать — спирта.

Костя матерно выругался и принялся расталкивать противников, пробираясь к своей "награде". Алиса испуганно ахала и вскрикивала всякий раз, когда ее защитнику прилетало в лицо или в корпус, так что даже не замечала, как все крепче стискивали железные лапы держащего ее негодяя. Окончательно почувствовала она себя в ловушке, когда он вжался своим пахучим лицом в ее волосы и шею, чуть ли не прикусив последнюю. Алисе стало так плохо, что, кажется, еще секунда — и ее стошнит. Живот скручивало болью, в голове плескалась мерзкая муть.

— Ба-буш-каа! — завопила она из последних сил в надежде, что та в состоянии вызвать участкового. Правда, пока он приедет…

Глава 12

Подмога пришла, откуда не ждали — с соседнего огорода, топая прямо по грядкам семимильными шагами, прискакал Костин отец — Валерий Ильич. Глаза его бешено сверкали, а в руке металлически поблескивало что-то длинное и тонкое.

— Ааа ну, ррразошлись, ссобаки! — взревел сосед, перемахнув через забор. — А то щас шмальну по пяткам!

Деревенские парни вдруг отшатнулись, кажется, готовые попадать на землю, как осенние листья. Костя быстро сориентировался, оттолкнул того верзилу, что тискал Алису, и спрятал ее за своей спиной.

— Че стоите? — прорычал он негодяям. — Плохо слышите? Валите отсюда, ***, чтоб я больше вас здесь не видел! Ясно вам?

— Ну ты, ***, борзый, дед! — злобно сквозь зубы прошипел Витька. — У тебя разрешение-то на оружие есть?

— Да ты не беспокойся, паря! — в том же тоне ответил Валерий Ильич. — Если надо, я и лицензию на убийство предъявлю!

Парни ещё поругались, чтобы хоть немного сохранить лицо, угрожая Васильевым самыми страшными карами, какие смогли придумать, но потом всё-таки убрались восвояси. Как только их тарахтящие железные клячи скрылись за поворотом, Костин отец обессиленно привалился к забору.

— Ох, староват я для таких фокусов… — пробормотал он. — Поди, сахар опять упал… мать ругаться будет… Пойду чаю попью… — и он медленно, но ровно поплелся к себе на участок — на этот раз через калитку.

Алиса же решительно взяла Костю за руку и повела его к себе в дом. Включила на кухне свет, посадила своего рыцаря на табуретку, достала аптечку. Потом вспомнила про бабулю, сбегала в спальню — и тихонько прыснула в кулачок: ее прародительница мирно посапывала, безмятежно улыбаясь во сне.

Костя сидел смирно и молча ждал. Майки на нем, конечно, не было, и все синяки и ссадины сияли свежими розовыми пятнами. Алиса аккуратно промокнула поврежденную кожу ватными дисками, смоченными перекисью водорода, шишки намазала бабулиным пахучим чудо-средством.

— Ну вот, — мягко, даже ласково пожурила она своего защитника, — все как я и говорила. Приехали с группой поддержки и тебя… — голос ее дрогнул.

Костя ничего не ответил. Алиса погладила его ладошкой по щеке, осторожно коснулась большим пальцем его разбитой нижней губы. Ну вот, теперь и не поцелуешь даже — ему больно будет.

— Спасибо, Костя, — прошептала Алиса, стараясь унять звенящий от накипавших слез голос. — Что бы я без тебя делала?

Он по-прежнему молчал и смотрел на нее выжидающе. Надо еще что-то сказать… или сделать… но что?

— Я… приду завтра, — наконец нарушил тишину Костя, — заделаю окно.

— Хорошо. Спасибо. Я буду тебя ждать.

И все. Ушел. Не приставал, ничего не требовал. Алиса почти обиделась — совести не хватило — точнее, бессовестности. Он ведь чуть голову за нее не сложил, какие тут могут быть обиды?

Костя понял, что все изменилось, но теперь его обуяло упрямство. Пусть сама скажет или хотя бы поцелует. Он три недели вокруг нее увивался, а теперь еще и последний шаг за ним?